Я познакомилась с Юлей в 1983 году, когда она в сопровождении профессора Страды появилась в Венецианском университете на отделении русского языка. Под руководством русиста Витторио Страды в период преподавания Клары Янович, Милы Нортман и Юлии Добровольской уровень студентов нашего отделения резко повысился и к нам потекли студенты со всех концов Италии.
Благодаря огромной любви к языку и культуре своей страны, Юля не уставала, несмотря на выматывающие поездки из Милана и на зачастую неудобное расписание уроков. Её поддерживали прилежание и тёплое отношение студентов, чувствовавших и ценивших её самоотдачу, готовность понять и помочь в любой трудной ситуации. Подобным образом она относилась и к нам, коллегам, вынужденным преподавать по устаревшим советским учебникам или своим материалам. Так появился – написанный главным образом в поездах – её учебник Русский язык для итальянцев. Нашлись коллеги, которые пытались ставить палки в колёса и даже называть её агентом КГБ, но она была выше этого. Её опыт в области дидактики и перевода оберегли её от нападок.
Юля, великий незабываемый Учитель, итальянистка с мировым именем, переводчик лучших итальянских писателей 20-ого века, благодаря которому русские люди смогли их прочесть и полюбить… Но сегодня я вспоминаю её со щемящим сердцем, сегодня мне её так нехватает главным образом потому, что никто как она не умел выслушать и помочь любому, даже не дожидаясь просьбы с его стороны: студенту, коллеге, другу, знакомому, человеку высокопоставленному и самому обыкновенному. Юля приходила на помощь всем.
Последние годы она проводила самые жаркие летние месяцы в Тоннеце дель Чимоне, в венецианских Альпах. Позапрошлым летом она провела там беседу с друзьями, отдыхающими и местными жителями (пришли все!) о своей жизни, без устали отвечая в течение двух часов на самые различные вопросы. Элегантная, красивая, неунывающая. А вот прошлым летом она уже была не та, донимали головные боли, мучала боль в груди. Но ни местный, ни приехавший специально медик не придали этому значения. Конечно, сыграл свою роль возраст – почти девяносто девять лет – в таком возрасте и при её чувствительности лечь в больницу, возможно, было бы ещё хуже.
За день до её смерти мы, как обычно, встретились в 11 часов в нашем кафе. Она выглядела прежней Юлей: бодрой и блестящей. Рассказала мне, как неожиданно её нашёл русский парень, выучивший итальянский по её учебнику, чтобы познакомиться и выразить своё восхищение, и как поведал ей историю своей необычной жизни, начиная с детского приюта в Сибири и кончая путешествиями по разным странам. К сожалению, не запомнила его имени, но надеюсь найти его воспоминания в этом сборнике. Это была последняя настоящая беседа, доставившая ей радость.
Юля слушала и пыталась понять не из вежливости, а из человеческого сочувствия. Она сопереживала. Если могла помочь, то делала это от всего сердца, не жалея себя – это хорошо знают её студенты, коллеги, все близкие. Умение слушать и сопереживать – редкое и драгоценное качество.
Такой я помню Юлю, учителя и друга, высший разум и щедрое сердце.
Клаудия Пьовене Чевезе